Мне было 9, когда мама заметила у меня первые пятна на спине.
Я как раз вернулась с каникул и они очень выделялись на моем загорелом теле. Мама расплакалась — она не понимала, что это и сильно испугалась.
В больнице нам рассказали о витилиго, порекомендовали добавить петрушку в рацион и оберегаться от солнца. Я же изо всех сил пыталась оберегаться от взглядов окружающих. Буквально в течение следующих пары лет пятен стало так много, что скрывать их под одеждой стало невозможно.
Неуверенность в себе умножалась в геометрической прогрессии весь подростковый и юношеский период. Каждое слово, каждый косой взгляд — всё копилось и выливалось в один большой комплекс.
Каждое лето я отказывалась от любых поездок на озёра с ровесниками, не носила футболки и короткие юбки, переживала из-за каждого взгляда на пляже в свою сторону.
Всё изменилось, когда у меня появился первый молодой человек. Его совершенно не смущало как я выгляжу — напротив, он был восхищен. «Когда-нибудь я пересчитаю все пятнышки на твоём теле». До сих пор вспоминаю эту его фразу с большой теплотой и благодарностью.
Дети не приемлют несовершенств и всегда найдут за что зацепиться, судят по внешности, а не по содержанию. Во взрослом же возрасте на первый план выходит твой уровень экспертности, социальный статус. Поэтому «в любой непонятной ситуации» надо заниматься саморазвитием, а не переживать по поводу своих отличий от окружающих.
В целом, с развитием информатизации и новыми тенденциями на пресловутый бодипозитив, витилиго стало довольно широко известно — реакция окружающих перестала быть такой дикой. Мне все меньше приходится объяснять что со мной, а если приходится — я просто спокойно рассказываю о нарушении пигментации кожи, что это «не заразно» и т. д.
Попыток избавиться от витилиго я больше не
предпринимала. Надёжных методов избавления от него нет даже сейчас, спустя 20
лет. Не могу сказать, что приняла свою особенность до конца, но мой главный
приоритет сегодня — здоровое тело. Участие в данном проекте — ещё один шаг к
принятию витилиго.
