Инвалидность — особенность, которая часто наделяет ее владельцев в глазах общественности чуть ли не святостью.
Прохожие скорбно склоняют головы, отводят глаза в безмолвном сочувствии. «Ах, бедный. Натерпелся». Иногда даже пытаются предложить милостыню человеку — который просто ехал на коляске по своим делам.
Первое, что нужно знать об инвалидах — они не нуждаются в жалости. Помощь, конструктив — пожалуйста. Но не жалость.
Второе — люди с инвалидностью — такие же люди. В них есть плохое и хорошее. Как и во всех.
Сказать, что Антон Мамонтов не ангел — это мягко сказать.
Брутальный альфа-самец, плут, повеса, расхититель сердец. Кто угодно, но только не обиженный жизнью калека. С его отрицательным обаянием, он сам легко обидит кого угодно, если захочет.
«Нужно понимать, в каком районе я вырос. Бэкграунд «Синих камней» в Екатеринбурге сам по себе закаляет раз и навсегда. Классическая компания молодых парней «оторви и брось» — гопников, если без прелюдий. В такой среде каждый второй сидел, каждый третий — употреблял. Плюс, жили в районе железнодорожных путей — кто без пальцев, кто без ноги.
Так и я. Сел на рельсы, что называется, подумать о жизни. Был под шофе. Ноги перерезало в районе коленей. Мне было 16.
«Я выжил», — моя первая мысль. Мысль, которая тянет меня до сих пор.
Каким-то чудом у меня даже депрессии не было. Просто начал жить дальше — с учетом новых обстоятельств.
Есть такая типичная уральская фраза: «Вывози эту коляску». Она про меня.
Самым сложным было — привыкнуть к вниманию людей на улице. 2 года привыкал. Хуже этих сочувственных взглядов — только бестактные вопросы типа: «А ТЫ СЛУЖИЛ?» или «У тебя хоть баба-то есть?». Но это особенность нашего менталитета. Заграницей таких проблем нет — все очень дружелюбно, никто не обращает на тебя лишнего внимания, ты — полноценный член общества.
Протезы предлагали сразу. Но протезы от государства — это такая куча кожаных ремней, передавливающих все. Очень больно, очень неудобно, тянет спину. Решил отказаться. Слишком было тяжело. Да и лень.
6 лет передвигался в инвалидном кресле. Все изменил мой тренер по пауэрлифтингу. Анатолий Николаевич. Он запретил мне приезжать на тренировки на коляске — только приходить на протезах. Привыкал долго. Но зато, в результате, достиг звания мастер спорта. Сегодня в основном хожу на протезах. Дома — на коляске.
Мне настолько нравится мое нынешнее окружение и то, как я живу сейчас — что, пожалуй, я ничего бы не менял. Вот уже 7 лет я работаю диджеем. Это творчество, новые знакомства и кайф от того, что ты работаешь тем, кем хочешь, а не кем вынужден. Инвалидность также свела меня с инклюзивным театром Ларисы Абашевой ORA. Теперь играю на сцене, открываю себя с новой стороны. Это удивительный опыт.
Особенно — для простого парня «с синих камней».
